 |
TOHK «ОБЛАКО-9» |
|
Интервью журналу «Йога»
Наталья Янчук: Рубрика называется «Мой путь в йогу», давай прямо с этого и начнём. Как ты пришёл в йогу, каким образом? Может быть, были какие-то специальные обстоятельства? И почему именно в йогу? Борис Гребенщиков: Специальных обстоятельств не было. Но моя связь с Индией стала для меня ясна ещё в 1968-м году, после многократного прослушивания альбома BEATLES «Sgt. Pepper`s Lonely Hearts Club Band». Я понял, что индийская музыка — это то, что по неизвестным для меня причинам притягивает меня очень и очень сильно. С этого начался очень долгий процесс узнавания того, что у нас называется восточной культурой. Сначала интерес появился музыкальный, потом религиозно-мифологически-исторический. И потом началось реальное знакомство. Я просто жалею о том, что не начал заниматься йогой 20 лет назад. Это сильно сэкономило бы мне время. Потому что реально я начал заниматься йогой в конце февраля 2002-го года. НЯ: Как это случилось? БГ: Я был в ашраме у Сатья Саи Бабы в Путапарти. А там есть замечательный учитель йоги Доктор Рао, про которого мне несколько раз говорили, но мне как-то всё было не до того. А тут я, наконец, всё-таки до него дошёл. Он прямо на крыше своей клиники проводит занятия каждый вечер. Человеку где-то около 80-ти лет, и он в форме значительно лучшей, чем я. НЯ: Но он, наверное, и заниматься начал раньше, чем ты? БГ: Он начал заниматься в 60 лет. НЯ: Тем не менее, 20 лет занятий йогой — это немало. БГ: Да. И он в такой форме, которая мне и не снилась. НЯ: Приснится ещё :-) БГ: Жизнь покажет. Просто я, вероятно, к этому времени был готов. Так или иначе, по причинам, которые я вряд ли смогу сформулировать, я начал заниматься. И с тех пор занимаюсь практически каждое утро, за вычетом, может быть, 10–12-ти дней, когда я где-нибудь в поезде, и просто нет возможности заниматься. НЯ: Считается, что только индивидуальной практикой можно чего-то достичь. Так ли это? Есть ли у тебя индивидуальная практика? БГ: А какая практика бывает ещё, кроме индивидуальной? Есть набор асан, которые я делаю в той мере, в которой у меня есть время. У меня нет и никогда не было ни своего учителя, ни своего инструктора. В основном, всё, что я делаю, я почерпнул на занятиях у Доктора Рао (два или три занятия) и потом — по книгам Айенгара. НЯ: А почему из многочисленных учеников Кришнамачарьи ты предпочёл именно Айенгара? БГ: Я просто взял ту книгу, которую мне дал кто-то из знакомых. Короче говоря, мне попал в руки БКС Айенгар «The Illustrated Light On Yoga», и я просто делал то, что в моих силах. Пробовал разные вещи, которые были доступны моему телу. Их не так много. Для человека, который ничего не умеет, для начала возможно выполнить асан 10–15. И потом, когда я спустя год попал в школу йоги в Ришикеше, то с большим изумлением понял, что я могу всё, что делают они, и, более того, от индусов, которые там занимаются, я ничем не отличаюсь. У них там было чуть динамичнее, чем я сам себя приучил, но всё, что они делали, я уже мог выполнить. Даже когда я на голову встал, учитель около меня походил-походил и сказал: «А в чём вопросы-то? Всё нормально делаешь». НЯ: Просто для начала не рекомендуется практиковать без инструктора. БГ: Знаю. Именно поэтому, например, стойку на голове я старался не выполнять и решил просто проверить, правильно ли я делаю. И, как ни странно, индус-учитель посмотрел и сказал, что не видит проблемы. НЯ: Так и выработалась личная практика? БГ: Да, это то, на что у меня хватает времени каждое утро. В идеале — два часа. То есть, если я в пять утра встаю, то до семи я занимаюсь. Но вот если я встаю в десять утра, у меня уже нет пары часов. Максимум — полчаса. НЯ: Вся твоя практика состоит из нескольких асан? БГ: Порядка пятнадцати. НЯ: И это только асаны? Я имею в виду, что йога — достаточно всеобъемлющее понятие… БГ: Я только начинаю. Пока работы с телом для меня достаточно. Пранаяму без учителя, как я слышал, тоже практиковать нельзя. НЯ: Каковы результаты практики? Что с тобой за это время произошло? БГ: Я 35 лет курил. И вот уже четыре месяца, как перестал. Без единого болезненного ощущения. Не было ни секунды мучений, я просто решил, что хватит. И у меня с тех пор не возникало ни малейшего желания. Самое смешное, что я даже не набрал ни одного лишнего килограмма в весе. Соответственно, в связи с этим, я могу дольше пройти :-) могу подняться по лестнице, потому что раньше у меня были с этим сложности. А сейчас, после того, как я ещё позанимался два раза у Бал Мукунд Сингха, возникают новые горизонты. НЯ: А ты ещё посвящение какое-то, помнится, получал? БГ: Посвящение я получал по Крийя-йоге у Шибенду Лахири, правнука Лахири Махасаи. Это отдельная история. Он посмеивался и говорил, что некоторые бросают курить после того, как начинают заниматься Крийя-йогой :-) Я не думал, что это относится ко мне, но очень ему благодарен. Я получил посвящение у Шибенду Лахири в феврале, а в июле уже перестал курить. НЯ: В России звёзды, в основном, исповедуют христианство… БГ: Если мне покажут человека, который прочитал хотя бы все четыре Евангелия, тогда мы сможем так сказать. У меня такое ощущение, что это христианство на уровне того, что если церковь, они просто знают, что там крест наверху. НЯ: А почему конкретно ты выбрал буддизм? БГ: Я не выбирал ни буддизма, ни индуизма, ни шаманизма — не выбирал вообще ничего. Я естественным образом следую своим интересам. НЯ: Что это за интересы? БГ: Я не могу их описать. Мне интересны какие-то вещи. У меня есть свои вкусы. Теперь, когда мне практически 50 лет, выясняется неожиданно, что мои вкусы довольно плотно совпадают с общечеловеческими ценностями, с которыми — я могу теперь это сказать — я чуть-чуть знаком. Но уровень невежества среди нашего народа вообще и деятелей культуры, в частности, ужасающий. Это катастрофа. И пока это не изменится, говорить о чём-либо здесь представляется мне смешным. Отдельный человек в России может добиться всего, чего угодно, самых высоких вершин. Но, в общем и целом, наша культура представляет из себя, грубо говоря, помойку. На 99%. И пока наши деятели культуры не займутся самообразованием… Я уже не говорю про йогу, не говорю про религию, но если они хотя бы одну книгу прочитают в жизни… Пока этого не случится, мы так и будем в помойке, в которой находимся в данный момент. И идеалом жизни у нас будут быки и соответствующие им девушки. А пока у нас положение именно такое, говорить о христианстве, буддизме или о чём-то ещё нелепо. Это то же самое, что сравнивать качество жизни на Альфа Центавра и Тау Кита. Мы не знаем ни того, ни этого. Мы не знаем ничего ни об индуизме, ни о буддизме, ни о синтоизме, ни о дзен-буддизме. О христианстве тоже мы не знаем ничего. Я не буду говорить, кто, но некоторые из наших деятелей культуры на мои скромные попытки спросить: «А вот в Евангелии, вроде, сказано не совсем то, что ты говоришь…» просто от меня отворачивались с негодованием — «он ещё и Евангелие цитирует». Потому что они сами не читали, но считают, что всё знание от Дьявола. В том числе, и знание Евангелия тоже от Дьявола. При этом, смешно — у меня не было никакого особенного образования, я заканчивал совершенно обычную школу, у моих родителей не было никакого интереса ни к философии, ни к религии, ни к музыке. Всё, что у меня есть, я нашёл сам. Меня никто ни к чему и никогда не склонял. Всё, что сделал я, — пример того, что может сделать каждый человек. Выясняется, что если захотеть, всё можно осуществить. НЯ: Получается, нельзя сказать, что ты исповедуешь буддизм. Но как бы это назвать? БГ: Я исповедую жизнь. По возможности, незашоренную. НЯ: Да, но в которой есть, так или иначе, элементы каких-то культур… БГ: Элементы культур — да, в отличие от отсутствия культур :-) Я, всё-таки, исповедую ну хоть какую-то культуру :-) НЯ: То есть вопросы типа «выполнил ли ты нёндро» бесполезно тебе задавать? БГ: Нет, я слишком ленивый для того, чтобы выполнять нёндро. Я бы хотел, но у меня как-то не получалось. Я был слишком занят пчеловодством, балетом и керамикой :-) НЯ: А 6 Йог Наропы? :-) БГ: Тоже не очень-то получились :-) НЯ: Хорошо, а кто тогда для тебя Ринпоче? БГ: Я очень хорошо отношусь к тибетскому буддизму вообще, к Институту Лам, в частности, и ко всем людям, у которых я хоть чему-то учился. Таких несколько. И я отношусь к ним с крайней любовью и с крайним почтением. Чокьи Нима Ринпоче, Ургьен Тулку Ринпоче, Беру Кхьенце Ринпоче, Тенга Ринпоче. НЯ: Почему ты выбрал традицию Римэ? БГ: Я не выбирал. От ступы Боднатх я пошёл прямо. Упёрся в монастырь. Мне понравился учитель. Потом учитель мне сказал: «Знаешь, Боря, мы с тобой в чём-то похожи». Так оно и было. Я абсолютно ничего не выбирал. Когда я познакомился с Чокьи Нима Ринпоче, я не знал, что существует традиция Римэ. НЯ: Тебя всё время заносит в правильное русло, как я понимаю :-) БГ: Я думаю, что если правильно себя вести, тебя всегда занесёт в правильное русло :-) Как воду — по самому простому пути. НЯ: Когда ты первый раз попал в Индию? БГ: В 1994-м году, когда Ирина, моя жена, сказала: «Всё ламы да ламы, а давай съездим к Саи Бабе». НЯ: А откуда она про него узнала? БГ: От нашего общего знакомого Айзека Тайгретта, который был близким соратником Бабы. Я давно его знал, ещё по Америке. И он много чего рассказывал про Бабу, это были какие-то фантастические рассказы. НЯ: А Ирина — буддистка? БГ: Так же, как и я, — идёт туда, куда ей интересно. И она меня уговорила: «Давай в Индию съездим». И мы поехали к Бабе. И очень смешно, и интересно, и поначалу забавно, я даже побунтовал немножко… НЯ: Как ты бунтовал? БГ: Я не люблю, когда меня ограничивают дисциплиной. Я должен к этой дисциплине сам прийти. Поначалу не ходил на даршаны, одевался не так, ходил не туда, всё было не так. Меня там звали «Рэмбо» :-) А потом ничего, привык. Когда я сам эту дисциплину для себя выработал, тогда я понял, что в ней есть смысл. НЯ: Какие места в Индии ты посещал, кроме ашрама Саи Бабы? БГ: В Индии есть семь священных городов, это называется Саптапури. В пяти из них я был уже. НЯ: Только по священным местам? БГ: Вообще, езжу много где. Просто мы — не совсем обычные туристы, потому что меня интересуют места, где, по проверенным данным, энергия места может положительно влиять на мою психику и на психику любого человека. В магазинах мне делать нечего, мне там скучно. И бухать на пляже мне тоже скучно. И даже наркотики на пляже принимать мне тоже скучно. А попасть в священный город мне не скучно, потому что там приходит что-то, что мне интересно. НЯ: А в последний раз, вот сейчас, где ты был? БГ: Только что мы были в Двараке. Дварака — это столица королевства Кришны, куда он ушёл из Вриндавана и Матхуры вместе со своим народом. И пробыл там от 36-ти до нескольких сотен лет. В зависимости от того, кто как считает. НЯ: Это там ты встретил Бал Мукунд Сингха? БГ: Бал Мукунд Сингха я встретил в Дели. У нас с ним были общие знакомые, я ему позвонил, спросил: «Нельзя ли встретиться? Хотелось бы поучиться». Он ответил: «ОК, подъезжайте». НЯ: А что это у тебя за встреча была с послом Индии, уже по возвращении в Россию? БГ: Это был посол России в Индии, Александр Кадакин, мой старый приятель. Я его знал, когда он был ещё послом в Непале. Мы знакомы около 10-ти лет. Я был очень рад, когда он звонил, поздравлял меня вчера. НЯ: С орденом? БГ: С орденом. Он — человек государственного мышления, и мне его поздравление было очень приятно. НЯ: Как ты отнёсся к тому, что тебе вручили орден? БГ: Я целиком за. Это за АКВАРИУМ. НЯ: Об этом говорили во всех новостях. Мы все так радовались за тебя! БГ: Вот видишь, как здорово! :-) Сколько радости я доставил огромному количеству людей :-) НЯ: Я думаю, многие в этот день друг другу звонили и говорили: «Здорово! Ну, наконец-то!». БГ: Когда Окуджаве пытались дать орден, он сказал: «Знаете, ребята, я никогда не служил, поэтому я орден не приму». Поскольку здесь речь идёт о том, что АКВАРИУМ делал больше тридцати лет — а я очень хорошо знаю, ЧТО он делал — я с чистым и весёлым сердцем его принимаю. НЯ: В связи с твоими постоянными духовными поисками как происходит твоя координация с окружающим миром? Как к этому относятся близкие тебе люди? Бывают ли конфликты? БГ: Те люди, с которыми я общаюсь, например, моя семья, принимают это нормально, поскольку они меня знают таким, какой я есть. А те люди, которые меня знают хуже, вольны относиться к этому как угодно. Я приблизительно в два или три года решил, что в этом мире далеко не всё в порядке и люди вокруг занимаются такой чудовищной чушью и настолько глупо расходуют свой потенциал, что принять их всерьёз я так и не смог. С тех пор, как я это осознал, прошло приблизительно 48 лет. Я не ошибся. Как они чушью занимались, так чушью и занимаются. И всю свою сознательную жизнь я делал так, чтобы максимально их задеть. НЯ: А твои дети? БГ: У детей своя карма. Они выбрали родиться моими детьми в моей семье по каким-то своим причинам, поэтому влиять на них и навязывать им какие-либо точки зрения я абсолютно не собираюсь. Они могут вести себя хорошо или плохо, умно или глупо — это их дело. Я могу им помочь, если они меня об этом попросят. Карма у них всё равно своя. В этом смысле, они не мои. НЯ: Не принадлежат тебе. БГ: Да. Они не принадлежат мне. Я могу им помочь, могу их любить, и всё, что я знаю, я им скажу. Но навязывать им свою точку зрения я не буду. НЯ: Давай поговорим о спонсорстве. В России и христианские-то святыни не часто спонсируют, но, тем не менее, случается. Почему, как ты думаешь, в России не спонсируют строительство буддийских храмов? БГ: Спонсируют. Более того, вчера поутру я согласился помочь при организации строительства первого буддийского храма в Москве. Естественно, он будет строиться на какие-то деньги… НЯ: Помочь финансово? БГ: Помочь именно не финансово. О финансах речь не шла, там есть деньги. Есть спонсоры. НЯ: Русские? БГ: Русские. Достойные люди, которые собираются это сделать. НЯ: Но это единичный случай, как мне кажется… БГ: Конечно. У нас строятся церкви, которые от государства получают мало дотаций. Я знаю много настоятелей храмов, которые ходят по заводам, по директорам и выбивают из них деньги. НЯ: Это — христианство? БГ: Христианство. А буддизм в европейской части России — религия неестественная и немассовая. Скажем, в Москве буддийский храм строить — это хорошо, потому что в Москве много буддистов или людей, которые хотели бы считать себя буддистами. А строить буддийский храм где-нибудь в Саратове довольно бессмысленно. А если построить его в Вышнем Волочке, его просто сожгут :-) И ещё побьют. НЯ: А чем ты объяснишь, что в России христианство держится до сих пор как массовая религия? А буддизм не занимает таких позиций? БГ: Он никогда не займёт, потому что он несвойственен. Христианству — тысячи лет, это традиция. Если бы Владимир Красное Солнышко выбрал буддизм, все были бы буддистами. И тоже бы никто не отличал Будду от бесов. Знаешь, большая часть православных христиан считает, что они молятся Николе. А на Севере не во всех церквях есть икона Христа. И когда людей спрашивают, они говорят: «Вот Божьей Матери да Николе молимся, вот у нас главные». Про то, что есть Христос, они могут и не знать. О какой религии мы говорим? Если опросить тысячу москвичей, я думаю, не все будут знать, где Никола, где Христос, и чем они отличаются друг от друга. НЯ: Получается, это такое массовое явление — непринадлежность ни к какой религии, на самом деле? Или смесь христианства и язычества? БГ: Это именно народная религиозность. Как говорил, по-моему, Булгаков (в смысле, не писатель, а отец Сергий Булгаков), или, может, не он, а кто-то ещё из философов: бытовое христианство хуже язычества. Это христианство бытовое. НЯ: Другими словами, ты считаешь, что у нас истинных и христиан-то, в общем-то, нет? БГ: Да у нас ещё в XIX веке 90% населения городов в языческие праздники жгли идолов на площади. НЯ: Всё-таки, если конкретно о тебе говорить, ты, вроде, утверждал, что тебе буддийские каноны ближе, чем христианские? БГ: Моя точка зрения никогда не будет массовой, не будет общей. У меня достаточно специальная точка зрения, вероятно, из-за каких-то моих переживаний в других жизнях :-) Я не знаю. У меня нет доказательства, что у меня были другие жизни. Но, судя по тому, как я настроен, скорее всего, откуда-то это взялось. И почему-то я здесь родился. Бытовая религия, она у всех, что у тибетцев, что у русских, что у кого угодно, она везде одинаковая. Чтобы пришёл батюшка и сделал что-нибудь такое, чтобы хлеб родился и дети не болели. А что он там будет делать, это никого не волнует. И кому они молятся — Будде, Христу, Николаю или кому-нибудь ещё, они могут сами не знать. НЯ: То есть, нельзя сказать, что тебе ближе заповеди какой-то одной культуры, религии? БГ: Знаешь, на самом деле, то, что мне ближе, оно словами просто уже не выражается. Как говорил один суфий: «Господи, спаси меня от Твоих благословений, потому что Твои благословения стоят между Тобой и мной». Я позавчера провёл полдня в мусульманско-суфийской святыне, и меня там принимали как своего :-) НЯ: Кстати, вчера по ТВ показали фильм «Мусульманин», отечественный, с Мироновым в главной роли, так вот там многое из того показано, о чём мы сейчас говорим. Продолжу немного тему спонсорства. Говорят, ты некогда содействовал приезду в Россию одной шаманки (Лхамо)… БГ: Я просто возил её на машине. То есть меня попросили побыть шофёром. А поскольку я её знал по Непалу… НЯ: Ты её сюда позвал? БГ: Нет, её позвали наши петербургские буддисты. А поскольку мы с ней были знакомы ещё по Непалу, я был очень рад тому, что она приехала. НЯ: А сам приезд оплачивали буддисты? БГ: Думаю, что это было коммерческое мероприятие. НЯ: А ты сам лечился у неё? БГ: Конечно. Она и дома у меня была, мы дружили. Меня интересовали некоторые вещи, связанные с духами, и она очень живописно ответила мне на ряд моих вопросов. Вообще, очень интересно поговорить с женщиной, в которую вселяется богиня. У неё своя точка зрения. НЯ: А с ней ты как познакомился? БГ: Я был у неё в Непале. НЯ: Тебе кто-то её порекомендовал? БГ: Да. Ганчен Ринпоче хорошо о ней отзывался, а у меня с шаманами вообще хорошие отношения :-) НЯ: Давай о музыке поговорим немного. У тебя вышел один альбом с мантрами. Планируешь ли ещё подобные работы? БГ: С тех пор, как я выпустил «Прибежище», я пробую какие-то вещи, но пока нет ничего убедительного. Делать «Мантры-2» довольно бессмысленно. Хотя есть ещё очень красивые штуки. И я их собирал и продолжаю собирать и слушать. Те мантры я записал, потому что почувствовал, что их нужно было сделать. Пока я такого второго импульса не чувствую. НЯ: А как ты относишься к подобным проектам на Западе? Кришна Дас, например? БГ: Кришна Дас — блестящий человек! И мне очень приятно, что сами индусы к нему относятся очень хорошо. НЯ: А как вообще ты относишься к адаптации индийской музыки к западному сознанию? БГ: У Кришны Даса это получается. А больше я не знаю никого из европейцев, у кого бы это получалось. Был великий кришнаит Шрила Гурудева, который с итальянцем аранжировщиком записал два блестящих альбома («Songs Of The Soul» и ещё один), но они, к сожалению, канули в вечность. Их нет ни в интернете, ни на CD, они выпускались только на кассетах. И фирма эта лопнула, и сам он, по-моему, умер. Я ищу эту музыку и очень хочу её найти. НЯ: А на данный момент всё, что есть индийского в твоей музыке, воплотилось в «Песнях рыбака»? БГ: Да нет… Была бы возможность, я записал бы столько всего ещё… Я только начинаю подходить к ощущению музыки. Достаточно сказать, что у меня в компьютере, в laptop, с которым я езжу, на трое суток индийской классической музыки. Кстати, интересующиеся могут зайти к нам на сайт, там всё время появляются новые запасы индийской музыки. НЯ: А «Песни рыбака», получается, — первая ступень, некий эксперимент? БГ: Да. С этими песнями так нужно было сделать. Я не знаю, буду ли я это делать в дальнейшем, но я продолжаю свои изыскания в этой области. Не исключено, что на новом альбоме будет что-то подобное. Перекармливать людей индийской музыкой я тоже не хочу. Если они хотят её слушать, они могут делать это и без нашей помощи. Но я сам эту музыку очень люблю, и для меня это одна из самых красивых музык на земле. Опубликовано: сайт группы АКВАРИУМ | |||||||||||
| |||||||||||
